Валентина Ботева
(Фрагмент из публикации в Гранях №251)

Неотвязное
Есть такие вокзалы,
Такие там есть поезда,
Будто их пронизала,
Сцепила лучами звезда —
Недреманное око,
Холодный немеркнущий свет.
Не узнаешь до срока,
Кто сядет на поезд, кто нет.
В зазеркалье окошек
Туманом клубящийся мрак —
На мне платье в горошек.
Да лёгонький летний пиджак…
До последнего марта
Ещё не сосчитаны дни,
А в кармане плацкарта.
Гудок. Голубые огни.

* * *
Всё дали — и всё отняли.
Кончилась наша песенка
Тёмными подворотнями,
Чёрной чужой лесенкой.
И знаешь ведь — не в кошмаре,
Проснуться — не тот случай,
Но шаришь в кармане, шаришь —
Где ж золотой ключик.

Люди дождя
А. Богдановскому
Вы любите грозу? — нет, не в начале мая,
А где-нибудь в конце, под занавес весны,
Когда сплошной поток, подробности смывая,
Несётся наобум — и улицы тесны.
И с треском полотна, разорванного где-то,
Куда не заглянуть — побереги глаза! —
Прибив ладонью пух, нам сбрасывают лето,
И окна распахнув, мы говорим: — гроза!
А после тишина. Мир явлен в новом блеске,
В промытую листву — озона благодать,
И лёгкий ветерок колышет занавески,
Всё лето впереди — бери его и трать!

* * *
Что-то смутно мне как-то,
Что-то как-то не то…
Не пройтись ли вдоль тракта
В старомодном пальто?
Чтоб увидел проезжий
И прохожие то ж
В тусклом свете кортежей
Мой седой макинтош.
Глубже вечности складки,
На кармане пятно,
Ну, а что до подкладки,
Сразу видно — рядно.
Краем грязных обочин,
Ломкий прах вороша,
В бесприютные ночи
Так уходит душа
И врезается в чью-то
Память, чтобы во сне
Холодком неуюта
Пробежать по спине.

* * *
Блаженна тварь, обретшая ночлег,
В такую стужу тёплый угол — раем,
Трещит мороз, поскрипывает снег,
И полыхают звёзды над сараем.
Всё, как в вертепе, только без осла,
Да и сказать по правде, без овечки.
Вот бабушка ведерко принесла,
И по стене метнулась тень от свечки.
Там, за стеной, за белою горой,
За прутьями ракитника, за лесом —
Верблюды и плащи. Неровный строй,
Бесшумный шаг, и звёздный луч — отвесом.
А вдруг сюда? В заснеженный наш двор?
Навряд ли. Нет. Здесь их давно забыли.
Но отчего же помню до сих пор
То облачко голубоватой пыли?
Верхи дерев, и этот свет с верхов,
Что в форточку врывался круглым паром…
Но в нашем детстве не было волхвов,
А дедморозы пахли перегаром.

Им — через сто лет
В прекрасном году тринадцатом,
После всяких Манчжурий,
Братцы, вам постараться б там,
Чтоб здесь было всё в ажуре.
Что же молчишь, сестрица, ты?
Надо бы постараться!
«Четырнадцатый… четырнадцатый…»
Вышивает на пяльцах.